Бывшая ковид-диссидентка: «Дайте шанс выжить своим старикам»

«Пока сам не заболеешь, не потеряешь близких, — не веришь, что ковид реален», — утверждает бывшая ковид-диссидентка из Кемерова Марина С. В сентябре от коронавирусной инфекции скончался ее 22-летний друг. Две недели назад она потеряла бабушку.

«Никакая я не диссидентка. Просто пока лично не коснулась эта беда, не верила во всякие там ковиды-шмовиды, — говорит Марина. —  С введением режима повышенной готовности была не согласна, сидеть на самоизоляции не желала, отказывалась носить маски и перчатки. Меня бесило само слово — «режим»! А «повышенная готовность» — к чему? В соцсетях и друзьям постоянно доказывала, что все это бред, заговор мирового правительства. Мол, из обычного гриппа раздули вселенскую катастрофу…

От меня натерпелись продавцы окрестных магазинов и водилы маршруток. Я до остервенения скандалила, когда у меня требовали ношения маски. С друзьями мы несколько раз устраивали самые настоящие провокации в общественном транспорте, снимали все на видео, выкладывали на Ютуб. Считали себя героями, борцами с мракобесием. А по сути — здоровые лбы, которым нечем было заняться…

В сентябре, после того, как все разъехались по разным городам на учебу, стали пачками заболевать знакомые. Все болели по-разному: кто просто посопливит, а кто и с температурой под сорокет сляжет. Естественно, списывали все на сезонный простудный пик. Но в конце сентября в Новосибирске в ковидный госпиталь попал мой близкий друг.

О том, что Саня заболел, я узнала уже после того, как его закрыли в больнице. По видеосвязи он не только рассказал, но и показал больничную палату, в которой лежит, капельницу, торчащую из вены, и себя — исхудавшего, какого-то поблекшего. Выяснилось, что до этого всего Саня полторы недели занимался самолечением — «да там ничего серьезного не было, так, температура 38, слабость и бошку рвало». Ни родным, ни друзьям ничего не сообщал — «не хотел беспокоить из-за ерунды».

Скорую помощь ему вызвал курьер, который привез из аптеки лекарства. «Еле дополз до двери, — вещал Саня с больничной койки. — Курьер как увидел меня — сразу за телефон схватился, орет в трубку, немедленно приезжайте, тут человек умирает. А я лежу на полу и понимаю, что это он про меня кому-то орет, но даже засмеяться не могу — сил нет. Как медики приехали, как везли в больницу — не помню. Очнулся уже на больничной койке, опутанный проводами».

Саню привезли в больницу с низкими показателями, сатурация составляла 54%. КТ показала двухстороннюю пневмонию с поражением 65% легких. Через два дня Саня со смехом сообщил, что тест на коронавирус у него положительный.

«Вот и я переболею мистической заразой», — прикалывался, пока мог, друг. С каждым днем, несмотря на лечение, ему становилось хуже, а через три дня Саня умер. Он был инсулинозависимым диабетиком.

Мы все, его друзья, были потрясены. Молодой, жизнерадостный, столько планов… У меня уже тогда что-то екало, но смерть Саши, к сожалению, не стала уроком. Мы по-прежнему шатались целыми компаниями по кафе и торговым центрам, простуду переносили на ногах, конечно, не самоизолируясь. Маски? Маски — зло, намордники, а мы — не собаки…

Где-то в середине октября я почувствовала недомогание. Заболела голова, появились небольшая температура и слабость. Ни кашля, ни потери обоняния — ничего этого не было. Я решила, что простудилась, на сон грядущий пила чай с медом. Как-то утром проснулась с ощущением, что ночью проспала визит дементора и он выпил из меня все силы. Но звонок бабули, которой требовалась помощь, поставил меня на ноги.

Бабушке нужны были лекарства и продукты. Я закупилась по списку и пошлепала к ней. Любимая бабулечка перед приходом внучки напекла всякой вкусняцкой сдобы, мы долго пили чай и беседовали о жизни. Она у меня золотая… была, самый близкий человек на земле.

Я пожаловалась бабушке на плохое самочувствие, першение в горле. Она велела открыть рот, произвела осмотр и сказала, что у меня наверняка ангина — гланды распухли и покраснели. Из комода она достала маленькую скляночку, намотала на палец бинт и наказала терпеть: «Авиационный керосин, конечно, дрянь еще та, но от ангины избавляет в два счета». Я всегда доверяла бабушкиным парадоксальным методам лечения, поэтому послушно дала обработать горло отвратительной жидкостью.

На следующее утро я проснулась огурцом — ни слабости, ни головной боли. Только в горле были странные ощущения, будто слизистая гортани от керосина слезла чулком и упала в пищевод. Друзья ржали над образным сравнением. А через несколько дней раздался звонок от бабушки — у нее подскочила под сорок температура, пропали обоняние и вкус, она задыхалась.

Я примчалась к бабуле, стала дозваниваться в поликлинику и скорую. Диспетчер неотложки посоветовала не ждать медиков, а брать такси и самой везти родственницу в больницу. В перинатальном центре, который сейчас переоборудовали под ковидарий, ни в какую не хотели принимать бабушку, но я устроила такой шум, что медики были вынуждены взять ее в стационар.

Мы созванивались с бабулей ежедневно, я знаю о ее анализах, обследованиях и лечении все. Сразу при поступлении ей сделали КТ легких, взяли мазок на ковид, подключили к кислороду. Томограмма показала поражение 75% тканей. Через несколько дней — положительный ковид. Мне настоятельно порекомендовали провериться. В частной клинике я сдала кровь на антитела. По каким-то там титрам выяснилось, что я недавно переболела ковидом.

Скорее всего, болезнь бабушке принесла я. Причем, не в тот раз, когда она лечила меня от ангины, а раньше. Лаборант сказала, нужно время, чтобы в крови после болезни появились антитела. Сказала, что сейчас много бессимптомников, особенно молодежи, что зачастую они заражают своих взрослых родственников, для которых этот вирус может стать смертельным.

Бабушка лежала в ковидарии почти три недели. За это время меня два раза просили приобрести для нее препараты — раз аналог гепарина и Виферон, второй раз — Гидроксихлорохин. Когда бабушке стало легче, я забрала ее из больницы с большим списком лекарств, которые ей порекомендовали после выписки.

Она выполняла все назначения врача, но через три дня ей резко стало плохо. Скорая приехала часа через три. Измерили сатурацию — 62%. Медики что-то ей вкололи, дали кислород и приняли решение вновь везти в больницу. Наверно, лекарства помогли, потому что до скорой бабуля шла на своих ногах. А когда стала подниматься в машину — обмякла… Врачи три раза заводили ей сердце, но когда в шприце заканчивался адреналин — сердце останавливалось. Она умерла у меня на руках. Я слышала, как переговаривались медики: «Мы были бессильны. Оторвался тромб».

Дальше помню отрывками. Недельное ожидание, когда тело отдадут из переполненного морга, закрытый гроб, поминки… А я живу. И мне нужно как-то научиться жить дальше с осознанием того, что я убила свою бабулю. Если бы я только могла вернуться назад! Я бы носила и маски, и перчатки, да хоть противочумной костюм, лишь бы защитить своих родных и близких.

Знакомые из компании до сих пор твердят, мол, ковида нет, это заговор. Ау, народ, раскройте глаза, оглянитесь вокруг! Люди мрут как мухи. Больницы переполнены, в моргах не хватает мешков для трупов. Какие еще доказательства вам нужны? Не хотите верить в ковид? Да называйте болезнь как хотите, по большому счету, неважно, от чего умирают люди — от гриппа, пневмонии, ковида. Самое главное — умирают.

Но каждый из нас может хоть немного помочь в борьбе с этой бедой. Просто надо до минимума сократить социальное общение, пользоваться средствами защиты и дезинфекции, при малейших признаках простуды отказаться от посещения престарелых и больных родственников. Всего-то надо сделать так мало и ваши родные и друзья останутся с вами. У ваших еще есть шанс…"

Владислав Понкратов

© ВашГород.ру